Дина Корзун, открытая для кино в конце 90-х Валерием Тодоровским, пригласившим ее вместе с Чулпан Хаматовой в «Страну глухих», сыграла в театре «Практика» автобиографический моноспектакль «Как я пришла в сознание». Название сбивает с толку, так что настроенные определенным образом зрители будут разочарованы.

13 лет Дина жила в Великобритании и Швейцарии, неожиданно вернулась в Россию, которая ей представляется едва ли не самой безопасной страной. Чтобы сбавить градус эмоций, необходимо сказать, что приехала она на родину не вчера, а в период пандемии, когда на Западе карантинные меры были слишком жесткими. Шум и гам накануне театральной премьеры связан с тем, что Дина дала интервью актрисе Ольге Будиной, где рассказала, как за годы жизни на Западе стала невероятным патриотом, а к 2017 году осознала неизбежность происходящего сегодня.

В западном укладе она многого не приняла, не смирилась с тем, что психолог ее детей носит платье и туфли на каблуках, будучи мужчиной. В итоге было принято решение переехать в Россию, которое поддержал муж Дины Луи Франк. Многие из нас помнят его по 90-м. Удивительно, но он почти не изменился. Дочки Дины и Луи — Итала и София — пошли в русскую школу, хотя в Лондоне учились в англоязычной. Старший сын Дины Тимур — уже тридцатилетний молодой человек, насколько нам известно, тоже живет в Москве. В спектакле Дина о нем часто упоминает. Вместе с Чулпан Хаматовой она спасала онкобольных детей, вместе они начинали работу в фонде. Теперь их пути, судя по всему, разошлись. Чулпан покинула страну, а Дина вернулась.

Прозрачный занавес долго не открывается, на нем блики света, напоминающие снег в цирке. В полумраке едва угадывается женская фигура. На сцене — гримировальный столик, тумба которого забита реквизитом, обувью, шляпками. Актриса извлекает все это богатство, надевает передник и чепец, становится похожей на шоколадницу с картины Лиотара, вспоминая совсем о другой роли в студенческом спектакле. Справа — стойка бара и одновременно пульт, за которым находится Луи Франк. Так что спектакль не вполне моно.

Луи — автор музыкального оформления, продюсер, исполнитель роли самого себя и песен на английском и французском языках. Он родился в швейцарском Цюрихе, считается бельгийским музыкантом и композитором. В течение нескольких лет входил в состав группы Esthetic Education, работавшей до 2008 года в Киеве. С Диной, тогда еще студенткой Школы-студии МХАТ, они познакомилась 28 лет назад в Москве. Об этом в спектакле рассказано подробно. Луи вспоминает, как прочитал в Нью-Йорке объявление об актерском наборе в Школу-студию МХАТ и решил рискнуть, как в составе американской студенческой группы учился на курсе Олега Табакова. Это был первый иностранный опыт такого рода. Тогда и встретил Дину, а потом уехал в Канаду. После разлуки они год не переписывались, но думали друг о друге постоянно. Дина добавляет, что первой написала, что хотела бы быть вместе.

Она демонстрирует призы, полученные за «Страну глухих», держит их как охапку цветов, хотя они тяжелые. Тут и «Ника», и «Золотой овен», который ей присудила наша Гильдия киноведов и кинокритиков как лучшей актрисе. Это был по тем временам невероятный фильм и небывалый взлет для начинающей актрисы. Дина играла у Тодоровского глухонемую танцовщицу из ресторана по имени Яя, изъяснялась языком жестов, мечтала уехать в неведомую страну глухих, где только и возможно счастье.

Теперь на сцену вышла растерянная женщина, уже мало похожая на прежнюю Корзун, оставшуюся в сознании экзотическим созданием. Актриса попыталась за полтора часа рассказать всю свою жизнь, свои полвека, находясь в опасной близости с крохотной аудиторией. Речь идет в основном про боль и испытания, данные нам во благо.

В 90-е Дина покинула Москву без сожаления — времена были страшные. Со сцены она рассказывает о детстве в Смоленске. Отец назвал ее странным именем Дианна — с двумя «н» — в память о рано ушедшей возлюбленной. Он всегда был отдельно, интереса к дочери не проявлял, и эта заноза в ее сердце осталась. Объявился отец после выхода «Страны глухих». Его босс оказался фанатом фильма. Еще одна рана. Когда отца не стало, в душу вползла боль об упущенном и прощение. Почему-то раньше казалось, что он тебе постоянно должен. Воспоминания идут не в хронологическом порядке, сбивчиво, связаны в основном со смоленским детством и юностью, годами учебы в Москве, маленьким сыном Тимуром. Дина рассказывает, как жила с мамой в коммуналке рядом с кладбищем. Похоронные процессии в сопровождении духового оркестра, без которого в те годы не обходились скорбные проводы, стали первым приобщением к театру. Дети подбегали к гробам, всматривались в лица покойников, а потом обсуждали, кто и что увидел. Оказывается, даже маленькие умирают.

Жизнь в Лондоне была хороша: муж любил, она любила, дети росли, была работа, но мучила необъяснимая тоска. Ближневосточная подруга предложила поехать в Катманду, поработать волонтером с нуждающимися в заботе детьми. Луи отпустил. В Непале Дина приобщалась к иной религии, помогая другим, спасала себя.

Она не рассказывает со сцены о Лондонском королевском театре, где играла в спектаклях Кэти Митчелл, о ныне оскароносном Павле Павликовском и его «Последнем пристанище», где у нее была главная роль. А потом были голливудские «Сорок оттенков грусти» Айры Сакса, отмеченные Гран-при фестиваля «Сандэнс», «Замерзшие души» Софи Бартез с чеховскими мотивами о пересадке русских душ. Много чего было в ее актерской жизни там и здесь. В России она играла в МХТ, снималась в «Братьях Карамазовых» Юрия Мороза, но, наверное, главным была не карьера, а жизнь и семья.

Теперь Дина не только актриса, но и сорежиссер спектакля «Как я пришла в сознание» наряду с Глебом Черепановым. Она называет себя не драматургом, а автором сценария, как в кино, и пытается на собственном примере показать, что обиды и боль делают нас сильнее. Терапия получилась скорее для себя, не для других. Зрителю любопытно понять, что же произошло с актрисой, казавшейся совсем другой. У спектакля не только два режиссера, но два сценографа, есть художник по свету, но визуальная составляющая тут самая уязвимая. Бесконечное мелькание огней, как на дискотеке, имеет отдаленное отношения к тому, ради чего все собрались.