Евгений Шадко окончил минское художественное училище имени Глебова, а зачем Университет имени Коперника в польской Торуни. Делая первые шаги в искусстве, он нашел свой художественный язык, который отличает легкость выразительных средств. Расслабленные позы героев, пастельные оттенки, тонкое ощущение мира, которое автор словно собирает из фрагментов на полотнах, написанных мягкими, но крупными мазками. Однако за этой легкостью стоит глубина: темы, за которые берется художник нельзя назвать простыми.

В родной Белоруссии его концептуальный язык на грани психоанализа теперь воспринимает с трудом. Как рассказывает основательница галереи «Файн Арт» Марина Образцова, которая недавно побывала в Минске, там в музеях показывают все больше понятные, «прямые» сюжеты – пейзажи и натюрморты. А частных галерей просто-напросто нет. Поэтому свою новую серию Евгений Шадко представляет в Москве.

На выставке зритель оказывается в окружении молодых людей, словно выплывающих из живописного миража. Многие герои работ в прямом смысле слова ищут и находят опору. Вот диптих: слева – в ветвях белого дерева возникает юноша, которого, кажется, то ли обнимают, то ли пронизывают насквозь ветви, а на картине справа за ствол того же древа держится девушка, украдкой глядя на нас из-за собственного плеча. На нескольких картинах изображены пары, занятые так называемой «игрой на доверие»: один падает спиной на другого, а тот, кто сзади, ловит в полете партнера. Художник изображает момент, когда один другого поймал, то есть нашел опору. Несколько картин изображают молодых людей, опирающихся на лошадей, которые напоминают ту призрачную кобылу, что нарисовал Юрий Норштейн в «Ежик в тумане»: эти тоже словно из сказки и, кажется, тонут в тумане. Но все-таки больше на выставке картин, где герои остаются в одиночестве – наедине с самими с собой.

В лицах героев соединяется спокойстве и напряжение. Черты они будто немного стерты, универсально красивы или этом индивидуальны – за счет красочных акцентов в виде ярких пятен, возникающих под глазами или на щеках. Кажется, реальность обезличивает их, а воображение добавляет цвета. Перед нами портрет тихой тревоги – собственного «я» автора, выраженного во множестве лиц, находящихся в поиске опоры, которая в итоге обнаруживается в самом себе – в том самом балансе между явью и сном, которое только ты сам и можешь определить.

– Перед нами момент фиксации собственного «я», – рассуждает о творчестве Евгения Шадко Марина Образцова. – Мы пребываем в состоянии сна, иллюзий, между прошлым или будущим, пытаясь определить настоящее. Мне кажется, Женя ищет опору прежде всего в себе, как и каждый осознанный человек. Осознанность – это умение взять за себя ответственность и понять, что за свои поступки ты в ответе в первую очередь перед собой, а не перед Богом, обществом или кем-то еще. Женя прекрасно работает со светом, у него такое печально-светлое творчество – задумчивое. Я бы назвала его пост-пост- импрессионизмом.