Россию навестил живущий во Франции Михаил Шемякин. В Москве и Питере он презентовал свою новую книгу «Моя жизнь: до изгнания». Это обширный труд на более чем 700 страниц плюс 150 рисунков автора. Свою работу художник назвал автобиографией, вернее, первым томом жизнеописания, который охватывает период от его рождения в 1943 году до принудительной высылки из Союза в 1971-м. Однако на самом деле книга, как и все то, что делал Шемякин ранее, не укладывается в привычные рамки биографического жанра. Потому что наряду с деталями бурной шемякинской жизни содержит множество мастерски сделанных портретов других людей, сюжетов и ситуаций, выразительно раскрывающих быт и нравы послевоенной Германии, где служил его отец, Ленинграда 60-х годов, а также других мест, куда судьба бросала будущего Мастера.

В последнее десятилетие я не раз навещал Шемякина в его имении, которое находится к югу от французской столицы, и он всегда говорил, что пишет книгу. Мне это казалось странным: ну нельзя же тянуть с этим так долго. И только теперь, познакомившись с написанным, понял, в чем дело, отчего процесс создания автобиографии занял больше десяти лет. Большой художник в данном случае являет себя как большой, без всяких скидок, писатель. Он беспощаден к своему прошлому, стоит только прочесть главы, посвященные собственному отцу — бравому кавалеристу, гуляке, сумасброду.

Но именно его, отца, Шемякин считает тем человеком, который оказал огромное влияние на формирование творческого стиля и на всю последующую жизнь Михаила. Именно это он оговаривает в предисловии: «Читатель не раз столкнется на страницах этой книги с довольно сложными, малоприятными характерами, с безумными и даже жестокими выходками, с безвыходными, на первый взгляд, ситуациями. Я должен был пережить их».

Пережить, чтобы стать тем самым ни на кого непохожим Шемякиным, облаченным в полувоенный френч и сапоги, не перестающим удивлять мир своими работами — живописными, скульптурными, театральными. Собственно говоря, по большому счету на протяжении всех этих семисот с лишним страниц автор — кого и что бы он ни описывал — пытается найти ответ на вопрос: отчего его жизнь сложилась именно таким причудливым образом? Трудное общение с полубезумным отцом. Исключение из средней художественной школы. Принудительное лечение в психушке. Скитание по монастырям. Знакомство с запрещенными тогда в СССР работами художников-импрессионистов. Изгнание за границу с пятьюдесятью долларами в кармане и зубной щеткой в целлофановом пакете.

Он признается, что еще мальчишкой стал казаться странным и родителям, и учителям, и однокашникам по художественной школе. Таким странным, что однажды его силой упрятали в сумасшедший дом только за то, что он избрал для себя «путь Ван Гога». А что это за путь? Он отвечает: «Это означает Живопись, Краски, Цвет! И Работа, исступленная Работа! Только это — и больше ни-че-го!». На протяжении всей своей творческой жизни он ни разу не свернул с этого пути. Удивительно, но Шемякин ни с кем не сводит счеты — ни со своими гонителями в СХШ, ни с теми, ни с чекистами, которые вышвырнули его из страны. Более того, он считает то время прекрасным, неповторимым, романтичным. Потому что оно обострило его восприятие мира, воспитало характер бойца, приучило вниманию к людям, умению оценить их достоинства и смиряться с недостатками.