До этого момента Театр.doc на Лесной показывал документальные пьесы, но никогда художественные инсталляции. Дебютом для него стал выпускной проект студентки «Вышки», молодой художницы Сабины Байсаровой под названием «Ты знаешь, как это было?», который исследует травмы нескольких поколений. Одна история связана с выселением чеченцев с родной земли в 1944-м. Вторая — с чеченскими войнами 90-х. Третья — о современном поколении.

В полутемном зале на втором этаже пол устлан домашними коврами. Если присмотреться, на нем можно увидеть следы. Эти тропы нахожены человеческими ногами. Как объясняет Сабина Байсарова, обряд зикр (с арабского переводится как упоминание) предполагает, что усопших провожают в последний путь, делая ритуальные проходы и повторяя имя Бога.

«Это может тянуться от часа до целого дня. В основном участвуют мужчины, которые друг за другом ходят. Не обязательно по кругу или рисуя какую-то ровную фигуру. Как получается. Дело в том, что в последнее время звучат призывы запретить этот обряд как языческий. Но для чеченской традиции он очень важен. Во время первой и второй чеченских войн люди покрывали похожими коврами целые площади и совершали зикр», — рассказывает Сабина.

Слева от исхоженных ковров несколько столов, на которых стоят рамки с фотографиями. Подойдя ближе, обнаруживаем, что вместо изображений там белая ткань, на которой тоже белым вышиты обычные фразы: «Свадьба», «День рождения», «Поминки». Эти снимки перевернуты, а на обороте молодая художница вышила название того события, что запечатлено в кадре.

«Здесь фотографии, которые делались во время Чеченских войн. Люди так же, как в мирное время, женились, рожали детей, отмечали дни рождения и провожали в последний путь своих близких. Всегда хочется жить простыми житейскими радостями и горестями, и никакие глобальные события не могут их отменить. Эта инсталляция как раз напоминает об этом», — говорит художница.

Еще одна часть проекта посвящена поколению, пережившему другую войну — Великую Отечественную. Известно, что в 1944 году чеченцев обвинили в сотрудничестве с фашистами и насильно выселили из родных мест. Семья Сабины была среди них. Бабушке и дедушке художницы пришлось покинуть село Ведучи и переехать в Казахстан. А уже оттуда родители Сабины уехали в Москву, где она и родилась. Но как родную чувствует именно ту землю — в селе Ведучи — с видом на гору Виктория. Черно-белые снимки ее рельефа напоминают священную для Японии гору Фудзи, воспетую древними поэтами. Она и смотрится словно из хокку, потому что снимки распечатаны с помощью гумбихроматной печати. Черно-белые они слегка размыты, словно родом из прошлого века. Технология, впервые использованная в 1858 году, отличается своей долговечностью, что отражает концепцию проекта, который пытается оживить память поколений и рассказать о ценности каждой жизни в самые сложные времена.

Перед десятками фотографий горы Виктория, которая символизирует стабильность и спокойствие, стоит стол с кипой писем людей (всего здесь 16 таких посланий), которых выселили в 44-м году из Чечни. На открытии перформеры зачитали каждое из них. В них люди просят власть разрешения вернуться в родные села и города. Кто-то пишет лично Сталину, кто-то в районную администрацию. Одни письма подробны, от них щемит сердце. Другие написаны сухо, но тоже пробирают. Надо сказать, что после многочисленных просьб семье Сабины все-таки удалось вернуться в свою деревню Ведучи, где девочкой она проводила каждое лето, эти места и для нее стали родными.

Наконец, главная работа на выставке показана на большом белом экране. Перед нами сама художница. Голос за кадром настаивает: «Говори!», не уточняя, что он хочет услышать от девушки. Она отвечает, что не хочет говорить и не знает, о чем. Сбиваясь на плач, что-то рассказывает о себе, в итоге не рассказывая ничего. Сабина признается, что и в жизни, и в искусстве для нее это проблема — ее поколение и она сама лично боится говорить и неважно, о чем. Именно поэтому для нее так важно было рассказать живую, пропущенную через себя историю ее семьи и в итоге — целой нации. По словам художницы, историзация жизни обесчеловечивает события, превращая их в свод информации. Но документация, рассказанная живой эмоцией, сохраняет эту историю такой, какой ее запомнили участники тех событий.