Театр современного балета Кубы, возглавляемый Мигелем Иглесиасом, привез в Москву одну из своих наиболее знаменитых постановок — «Кармина Бурана» («Песни Бойерна») Карла Орфа. Представление претендует на статус самого масштабного проекта нынешнего Чеховского фестиваля. Но только с учетом того, что к гостям в шоу присоединились Симфонический оркестр Московской филармонии, Камерный «Минин-хор», Капелла имени Вадима Судакова, Детский хора «Весна», а также солисты столичных оперных театров — сопрано Мария Буйносова, тенор Ярослав Абаимов, баритон Павел Янковский. Все выступали под дирижерским руководством Тимофея Гольберга.

Музыку «Кармины» знают все и каждый, даже если не подозревают об этом. Рекламщики всего мира превратили ее в одну из самых «утилитарных» мелодий. При этом в чисто художественном, академическом плане этому сочинению Орфа везло совсем не часто. В чем, быть может, повинна природа самого произведения, которому по замыслу автора уж слишком много надо. «Кармина Бурана» по авторскому определению — мирские песнопения для солистов и хора в сопровождении инструментов с представлением на сцене. В ее основе тексты немецких и латинских светских песен XIII века. В средневековом сборнике «Кармина Бурана» более 250 текстов. Их авторы — известные поэты и беглые монахи, студенты и школяры, бродившие из города в город, из страны в страну (на латыни их называли вагантами) и писавшие на различных языках — средневековой латыни, старинном немецком, старофранцузском. Фолиант был обнаружен в бенедектинском монастыре Бойерн в Баварии в начале XIX века.

Для кантаты в 25 номеров Орф выбрал всего 24 текста (пролог становится эпилогом), различных по жанрам и содержанию. Весенние хороводы, песни о любви — возвышенной, стыдливой и откровенно чувственной, песни застольные, сатирические, философски-вольнодумные составляют пролог под названием «Фортуна — повелительница мира» и три части: «Раннею весной», «В кабаке», «Суд любви».

Впервые публично «Кармина Бурана» была представлена в сценическом воплощении 8 июня 1937 года во Франкфурте-на-Майне. И потрясла мощью, энергией, воплощением коллективного духа: изобилие страстных «форте» становится канвой уникального микста неоклассицизма и неофольклоризма. «O, Фортуна, словно луна ты изменчива, всегда создавая или уничтожая; ты нарушаешь движение жизни, то угнетаешь, то возносишь, и разум не в силах постичь тебя; что бедность, что власть — все зыбко, подобно льду», — эти строфы становятся главной и самой известной темой кантаты.

Спектакль кубинских артистов родился через 80 лет после мировой премьеры, в 2017-м. И к настоящему моменту уже выдержал несколько смен исполнителей (сам театр почти ровесник кубинской революции) и более двух сотен представлений в самых разных точках планеты. Хореограф-постановщик Джордж Энрике Сеспедес декларировал стремление «прославить человека и его пребывание на Земле». Свою концепцию он иллюстрирует «техногенным» видеоконтентом, доказывающим, что эволюция мира постоянно балансирует между созиданием и разрушением. Но при этом в смысловые глубины текстов и музыки явно не вторгается, оставаясь на поверхности темпо-ритмического драйва партитуры. И не интегрирует хор в сценическое действо, который, размещенный на балконах, просто поет, одетый в обезличивающие балахоны. К тому же танцоры, певцы и оркестр порой «спотыкаются» и расходятся. Хотя «Минин-хор», можно сказать, опытный «резидент» Чеховского фестиваля: в 2021 году он принимал участие в «Сотворении мира» Йозефа Гайдна от испанской театральной компании «Фура дель Бауш».

Танцоры — 22 женщины и 18 мужчин, облаченные в костюмы Владимира Куэнки, весь спектакль работали в акробатическом стиле
Но гастрольные условности — это всегда испытание. Зал «Зарядье» оказался очевидно мал спектаклю: недостаточная глубина, отсутствие «карманов» сцены повлияли на масштаб и рисунок представления. Танцоры — 22 женщины и 18 мужчин, облаченные в костюмы Владимира Куэнки, весь спектакль работали в акробатическом стиле с едва читаемым микстом классики и латиноамериканских танцев. Хореографические приемы часто повторялись, будто подчеркивая заданность нашей жизни. Всего лишь один дуэт был отдаленно похож на любовный, но и в нем мужчина и женщина, избегая прикосновений, свидетельствовали об эпидемии одиночества, что постигла современное человечество и грозит его будущему, как самая страшная болезнь. И Фортуна тут уже не поможет.