В «Современнике» поставили «Чудо святого Антония» — пьесу Мориса Метерлинка, прочно связанную с русским театром начала ХХ века, а сегодня требующую не только достаточной режиссерской смелости, но и вкуса. Александр Назаров нашел для нее свой ключик: знаменитую мистическую историю он решает в наивном жанре и, напоминая о том, что Метерлинк — большой волшебник, создает на сцене полную смыслов сказку для взрослых, где главная мысль — на поверхности. Но если хочется копнуть глубже — снова не ошибешься.

«Чудо святого Антония» — одна из знаковых пьес для русского театра. Ее, полемизируя друг с другом, ставили Всеволод Мейерхольд (в его постановке в главной роли была Вера Комиссаржевская) и Евгений Вахтангов, причем последний создал сразу два спектакля — премьера второго, в 1921 году, и стала днем рождения Вахтанговского театра.

«Метерлинк написал комедию, а в комедии всегда что-то высмеивается. Но высмеивает здесь Метерлинк не так, как другие. Это не бичующий смех Щедрина, не слезы Гоголя. Метерлинк улыбнулся по адресу людей», — писал режиссер, приступая к репетициям своей первой версии.

Кажется, с созвучным настроением над таинственным сюжетом бельгийского классика работал и Александр Назаров — в его спектакле нет жесткой сатиры и злого смеха, гротеска и нарочитых обострений, на чем часто делают акцент постановщики. Все его герои — обычные люди, и все они как люди разные. Но подлинные черты каждого проступают при столкновении с тем, что вне обыденности, с необъяснимым.

В дождливый день на пороге одного из богатых домов, где готовятся к траурной церемонии (скончалась почтенная хозяйка Гортензия), появляется странный гость. В грязной одежде, почти босой, он представляется святым Антонием Падуанским, пришедшим для того, чтобы воскресить усопшую. Он услышал молитвы служанки Вирджинии, которая очень любила свою госпожу. Но его визита здесь не ждали. Во-первых, все сосредоточены на роскошном поминальном обеде («рябчики остыли, гости ждут!»), а во-вторых, родственники уже давно поделили наследство и ожившая тетушка им, прямо говоря, ни к чему. «Сейчас не время для чуда!» — уговаривают племянники. Но чудо все равно будет совершено.

На роль святого Антония режиссер пригласил — и это символично — артиста Вахтанговского театра Евгения Косырева. Персонаж его немногословен и кроток, а итоговый суд над ним, как над преступником — с врачами и полицейскими, хотя он не сделал ничего дурного, а совершил невозможное — воскресил Гортензию, отсылает зрителя, конечно, к евангельским событиям. Режиссер использует интересную находку: когда Антоний называет свое имя, герои то и дело хватаются за образки с изображением святого на своей шее — сравнивают: похож, не похож? Кивают — ну да, похож. Но это не убеждает. Или убеждает до определенного момента — пока не приходится поступиться своими желаниями, жизнью, в которой ты сам уже все решил и не готов пускать в нее что-то извне. Не убедит обитателей дома и то, что три дня, как умершая тетка вдруг встала, как ни в чем не бывало. После первого изумления и этому найдутся объяснения. Да благодарна хотя бы сама восставшая из мертвых? Нет, первыми ее словами будет приказ выгнать из комнаты оборванного бродягу.

На стороне Антония лишь Вирджиния. Но и она молча наблюдает издалека, кто будет слушать старую кухарку? Эта роль — бенефис одной из старейших актрис «Современника» Елены Миллиоти. Вера простодушной служанки — а она тоже проверяется на прочность: деньги, завещанные хозяйкой или все-таки ее воскрешение? — резко контрастирует с состоянием остальных героев. Они не столько не верят в чудо, сколько искренне и ожесточенно его не хотят. Этот спектакль о силе веры, о фатальном неузнавании самого важного, о том, что чудо, которого каждый так ждет, способное перевернуть жизнь, не приходит по расписанию и уж точно не считается с нашей «зоной комфорта». Готовы ли мы принять его таким?

Сложные вопросы авторы спектакля задают играючи — со смешными эпизодами (чего стоит только неуклюжий аббат в исполнении Глеба Осипова или взведенный Ахилл, в роли которого — Максим Разуваев), с живым квартетом и «дождем», которому, если он забыл, что пора барабанить, можно об этом напомнить. И, наконец — раз уж это сказка — с назидательной песенкой в конце, которую хором — под руководством, конечно, Антония — исполнят все герои спектакля. А суть ее до слез проста — все бы у нас было правильно, «когда б имели веру с горчичное зерно». В этом Александр Назаров уверен и сам. Постановка «Чуда святого Антония» для него еще и личная благодарность за чудо в собственной жизни.

— Когда-то мы были с женой в туристической поездке в Италии, проезжали мимо Падуи и на 40 минут туда заглянули. Нам сказали, что святой Антонии помогает с детьми, мы тогда были бездетны. А когда вернулись из поездки, узнали, что будем родителями, — рассказывает режиссер. — Перефразируя всем известное, скажу: я не верю в чудо, я знаю, что оно есть. Пусть этот спектакль станет легким, ироничным и понятным разговором на очень серьезную тему.