Николаю Шумакову — президенту Союза архитекторов России, Союза московских архитекторов, члену президиума РАХ, создателю Живописного моста и более 40 станций метро («Сретенский бульвар», «Фонвизинская», «Деловой центр», «Лефортово», «Шелепиха», новый вход «Маяковской» и др.) — повезло родиться 1 апреля. Быть может, поэтому он, несмотря на статус и заслуги, сохраняет легкость, ироническое отношение к окружающему миру и не перестает экспериментировать. Все это можно почувствовать на выставке «Сингулярность» в Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре, где автор показал свои работы за последние полвека. Так Шумаков отметил свое 70-летие.

Николай Шумаков, которого в шутку называют «хозяином подземелья», встречает каждого входящего в его творческий мир. Вот он — на фоне названия проекта и собственного имени — улыбается в черном костюме, расставив руки так, словно в следующую секунду обнимет. Это картонная «копия» автора — эпиграф к не менее ироничной, при этом вдумчивой экспозиции. В главном зале — несколько арт-объектов в виде яйца, которое мастер считает идеальной формой. Одно металлическое — висит в пространстве, отражая в измененном виде все вокруг. Другое — матово-белое, размером с яйцо динозавра — не достает до пола сантиметров 10. Следующее — с авангардным рельефом — как будто пролетает над нами.

Вокруг инсталляции с риторическим вопросом — что было прежде: курица или яйцо? — развешены портреты друзей Николая Ивановича. Здесь и Юрий Норштейн (рядом с печальным Волчком из «Сказки сказок»), и Елизавета Лихачева (в своей фирменной шляпе), и Зураб Церетели (в красном переднике, в котором он любит творить), и Петр Налич (конечно, с гитарой), и скульптор Александр Рукавишников (единственный — в золотой раме). Есть и автопортрет — ненавязчиво напоминающий автопортрет Рембрандта, тоже с несколько удивленным и ехидным взглядом. Написан он, как и остальные, с пристальным вниманием к характеру, без прикрас. Живописец Шумаков лепит своих героев как скульптор, его интересует архитектура лица. Портретов так много, что они растягиваются на несколько залов. В одном из них есть и совсем необычный — в виде глаз из яиц и с обнаженной челюстью. Это тоже отражение автора, который говорит, что яйцо «держит его душу», а глаза, как известно, зеркало души.

Не обошлось и без архитектурных проектов, коих за спиной у Шумакова великое множество. Путь к ним проходит через небольшой зал с посвящением Кузьме Петрову-Водкину. На стене знакомое «Купание красного коня», только вместо мальчика на скакуне восседает женщина. Перед картиной — корыто с бородатым младенцем, который держит карандаш. Тема религии, христианского всепрощения, творения как божественного акта — еще одна сквозная линия произведений Николая Шумакова. Не случайно он часто обращается к образу рыбы — одному из старейших символов Иисуса Христа. Есть на выставке, например, «Пять зеленых рыб», где они лежат на красно-темном фоне, что напоминает о двойственности мира. Без зла не было бы добра, без обиды нет прощения, любовь и все со знаком «плюс» можно по-настоящему почувствовать, лишь ощутив нечто не менее острое со знаком «минус». Эта двоякость читается в натюрмортах, где художник пишет бокал, словно грааль, на простой советской табуретке, и обязательно в авангардной, аккурат по «наклонной» системе Петрова-Водкина, форме, а еще в экспрессивных тонах — желтом, зеленом, красном, буром.

Архитектурные проекты представлены скромнее, чем живопись и скульптура. Один из самых народных архитекторов наших дней просто обозначает их как факт. Тут есть и проекты, которые не воплощены или реализованы частично. Тот же вантовый Живописный мост, за который Николай Шумаков удостоился престижной архитектурной премии Огюста Перре, не доведен до ума. Под красной аркой моста установлена конструкция в виде почти что яйца (точнее — эллипсоида), сейчас она недоступна публике. Там планировалась смотровая площадка с рестораном, но до сих пор помещение не оборудовано. Говорят, там задумали сделать «воздушный загс», но пока все на уровне идеи.

На открытии выставки юбиляра собралось немало гостей, среди которых были и герои его работ — в том числе Юрий Норштейн и Александр Рукавишников. Сам мастер всех благодушно принимал, а потом пропал из поля зрения. Мы обнаружили его в самом секретном зале выставки — с пометкой 18+. Здесь представлена обнаженная натура, написанная с привычной для Шумакова искренностью, иронией и экспрессией. Его модели не идеальны, но все с характером, нагота — не главное, речь скорее про естество, человека без маски и футляра, коим выступает одежда. В центре красного зала, пожалуй, самая ироничная и авангардная работа — под названием «М и Ж»: из одной стальной панели торчит трубка на уровне ниже пояса, из другой — две, на уровне выше пупка.

— А почему выставка называется «Сингулярность»? — спрашиваю мастера.

— Это абсолютно загадочное слово! (Хитро подмигивает.) Почему выставка так называется — понятия не имею! Думаю, в этом есть загадка! И я ее рано или поздно, быть может, к концу выставки, разгадаю!

Художник создал серию «говорящих» абстракций из забытых языков

— Чувствуете в себе сингулярность?

— Только ее и чувствую! И больше ничего! (Многозначительная пауза.) Особенно когда выпью грамм 50!.. Раньше не чувствовал, а сейчас нахожусь в сплошной сингулярности!

— Какой проект в свой день рождения хотели бы себе пожелать?

— Неожиданно два года назад перешел в другой проектный институт, а он занимается метро. Сейчас одновременно проектирую 30 станций. Желаю себе хоть часть из них реализовать!

— И все они будут авангардные?

— Как всегда, все как мы любим, — улыбнулся архитектор и значительно посмотрел на работу «М и Ж». В его взгляде струилась сингулярность.