В Русском музее представлена юбилейная выставка «Исаакиевский собор. К истории создания». Ровно 2 века назад началось строительство храма, которому было суждено стать визитной карточкой Санкт-Петербурга, главной достопримечательностью города на Неве, архитектурным шедевром с несметным количеством тайн. Екатерина Фисенко расскажет о некоторых из них.

Лица, мотивы, позы — все знакомо, но что-то не так. Исаакий, каким он создавался, каким он задумывался великим Брюлловым. Выставка набросков к живописным монументальным полотнам, которые уже в конце XIX века стали менять на мозаичные.

«Живопись начала быстро портиться из-за климата», — сообщила заведующая сектором рисунка XVIII — начала XIX века Государственного Русского музея Наталья Соломатина.

Сейчас внутреннее убранство главного собора Петербурга почти полностью мозаичное. Весь роскошный иконостас, на который изо дня в день приходят любоваться тысячи туристов. В нижнем ряду — изображение Исаакия Долматского. И вот оно же, живописное. Это полностью отреставрированное полотно — Святой в молитве смотрит в небо, в руках свиток с изображением собора его имени. 200 лет Исаакию, и выставка в Русском музее приурочена к этой дате.

Брюллов получил заказ и взялся за работу с жаром. Карандаш не выпускал из рук. Десятки альбомов, тщательнейшие проработки лиц, рук, одеяний, ткани. Конечно, он вынужден был отчитываться перед комиссиями и перед царем. И это страшно не нравилось вспыльчивому художнику.

«Когда про плафон ему сказали, что не будет видно лиц, он заявил, что если напишет на плафоне слово дурак, то все увидят», — отметила заместитель директора Государственного Русского музея Евгения Петрова.

Есть и изображение святого Петра с ключами от рая. Нарисовал и вдруг понял, что это не Петр, это Фома. Заметка для себя самого: «Ключи прочь! Тимофей».

Сказать, что Брюллов был увлекающимся, — это ничего не сказать. Сотни тысяч набросков не только в альбомах. Холст и масло. Изображение, предположительно, Святого Иеронима. Но в свободном углу художник берет и пишет композитора Глинку. Потом находится еще место. Брюллов переворачивает холст — и снова Глинка, в профиль.

Или вот множество набросков святых в альбоме, и тут же курящий скелет. Отвлекся. И все же Брюллов буквально жил этой работой, мечтал завершить ее. Исаакиевский собор с утра до вечера полон молящимися и туристами.

Одновременно, продолжаются реставрационные работы. Живопись, мозаики, позолота — все тщательно чистится, восполняются художественные фрагменты. Небеса над Христом и апостолами становятся прозрачнее.